*** Проснулась и не узнаю ни комнату, ни жизнь свою. Как будто я вошла без спроса, полдня играла у окна, смотрела фильм одноголосый про одиночество – одна, а вечером нетерпеливо в стекло стучала ветка ивы, и ветер бился, и вода, холодной призрачной щекою к стеклу прижавшись, иногда заглядывала и гадала, что происходит в темноте и почему не открывают деревьям, ветру и воде. А ночью… что же было ночью, куда смотрела ты тогда, непрочная вода, проточная, непостоянная вода? *** Мне кажется, в угольном доме лежу я на черной соломе. За хлипкой дощатою стенкой рассеянно падает снег. Мы были на той переменке в столовке, и с улицы долго – насмешливо, пристально, колко – за нами следил человек. Он тоже в реальности этой и видит пейзаж неизменным, его черно-белое лето, и прямоугольник окна, и серая пена сирени, и пепельная ариетта Снегурочки, а перемена – такая большая – одна. Узнать бы любовь по затылку – она ли стоит у витрины за маковой булочкой, между бетонных китовых усов, но день зеленеет в бутылке, и нет от него половины, а все, что на вырост, – одежда, и кантик на ней бирюзов. *** Еще так холодно в апреле, а человек идет – легко одет. Но что я, в самом деле… Пускай себе идет легко. Спешат куда-то пешеходы – то впереди, то вслед за мной, но Лета раздвигает воды и пропускает в мир иной. Вступает хор и повествует: ты вне трагедии не жив – скорей всего, не существую и я без греческих олив. Кто видит стриженый затылок и думает купить еду из сои, порошка, опилок, а я, не думая, иду и вижу: свет стоит, растерян, почти исчез, но есть чуть-чуть – так солнце за листы растений нащупывает утром путь. Ему рассеяться, распасться или внезапно просиять, и я иду, смотрю сквозь пальцы, боюсь мгновенье потерять. А пальцы стали вдруг прозрачны, и жизнь проходит, как кино. Смотрю, не вижу неудачной, но что-то плачу все равно. Герой не знает, что случится, и начинает день шутя, но это первая страница, и хор безмолвствует. Хотя… *** Из всех доступных милостей природа мне подарила снег и холода, но что, скажи, сейчас за время года, куда течет подземная вода? Был темен сон в зеленой колыбели, а вышла в свет – ослепла от его беспочвенного смеха. Две недели – и дня томит скупое волшебство. Мне хочется сказать тебе: так надо – о чем-нибудь бессмысленном, пустом: о серой занавеске снегопада, о заходящем за соседний дом прохожем, о собаке у подъезда, о дереве в глубокой синеве. Я их любила, а теперь нет места оставленным нигде – ни в голове, ни в сердце. Говорю и – замираю, не чувствуя ни боли, ни стыда. Но это жизнь пришла ко мне вторая, а первая исчезла без следа. *** Мне нужен шум, чтобы за ним без звука происходила в яме временной с короткой детской памятью разлука и переход к беспамятству – со мной разлука, с пьяным выходом на крышу в угаре счастья, с вызовом всему. Как хорошо, что я себя не слышу, а раз не слышу, значит, не пойму. Какой бы срок ни наступал на пятки, есть целый миг расплаты и стыда. Растения, играющие в прятки, пырей, пастушья сумка, лебеда – свидетели и чуда, и проказы – метаморфозы, словно я – вода – ушла со снегом тающим из класса и не вернулась больше никогда ни по звонку, ни за вещами. Следом ушла и речь стесняться и зевать. Но не словами жалкими об этом рассказывать, а впрочем, наплевать. Сейчас раздастся сердце, отцветая, полно любви к деталям бытия, и пусть душа скитается, пустая, ненужное бессмертие тая. Мария Маркова. Непрочная вода https://magazines.gorky.media/october/2016/7/neprochnaya-voda.html Мари́я Алекса́ндровна Ма́ркова (5 февраля 1982, Магаданская область, СССР) — русская поэтесса, член Союза российских писателей. #Мария_Маркова

Теги других блогов: поэзия литература стихи